Случай из врачебной практики

Эта история произошла несколько лет назад. Какое-то время я был очевидцем и даже участником описываемых событий. Изменены только фамилии.

Сергей Савельев в детстве был заводилой среди мальчишек. Стал постарше — и в молодежных компаниях почти всегда оказывался душой общества. У девушек пользовался неизменным успехом. Внешне он казался уверенным, независимым. На самом же деле никогда не был безразличен к тому, какое впечатление производят его поступки на окружающих.

С Аллой — скромной, отзывчивой девушкой — они познакомились случайно. Поначалу Сергей не привлек внимания Аллы, скорее даже оттолкнул ее своей самонадеянностью. Но ее безразличное отношение задело его самолюбие, и он стал за ней упорно ухаживать. Первое время «из принципа», а затем не на шутку увлекся, влюбился сам и сумел вызвать ответные чувства. Они поженились. Вскоре Сергей обнаружил у себя незнакомое ему дотоле чувство: его прямо-таки бросало в жар, когда он замечал, что другие мужчины обращают внимание на Аллу. Позднее он вспоминал: «Смотрит на нее в автобусе какой-нибудь тип, а у меня ком подкатывает к горлу». До женитьбы Сергей часто хвастался, что нет такой женщины, которая бы устояла против его обаяния. Тогда эта мысль льстила его самолюбию; теперь же она стала для него источником страданий: ведь не один он такой неотразимый… И у Сергея уже не было других вопросов, кроме двух: когда и с кем Алла ему изменит. Сначала он стыдился этих мыслей, старался отогнать их. Но они назойливо возвращались.

Все чаще Сергей стал затевать с Аллой разговоры о знакомых мужчинах, спрашивал, как бы она поступила, если бы кто-нибудь из них попытался ухаживать за нею. Ему хотелось услышать, что она даст отпор, отвергнет их притязания. А она молчала — ее возмущали сами предположения Сергея. Не получив желаемого успокоения, он мрачнел и, теряя чувство меры, пускался в дальнейшие расспросы. Он видел, что это обижает Аллу, но остановиться не мог. Или впадал в другую крайность: буквально допекал Аллу уверениями в своих чувствах, обещаниями сберечь их. Слова его были искренними, но был в них и расчет: получить ответные признания. Если это удавалось, он на какое-то время успокаивался. Однако чаще Алла вела себя совсем не так, как хотелось Сергею. Его назойливость и неуравновешенность были ей непонятны, вызывали растерянность, а иногда и раздражение.

Долго так продолжаться не могло. Сергей признался Алле в своей ревности. Она стала терпеливее относиться к его тревогам, строже вести себя в компаниях, старалась никуда не ходить одна. Но вскоре самоограничение Аллы стало казаться Сергею недостаточным: мужчин вокруг не убавилось, они, как и раньше, обращали на Аллу внимание, пытались разговаривать с ней, в транспорте оказывались слишком близко. И он прямо и настойчиво предъявлял ей свои требования, выговаривал за малейшую задержку на службе или в магазине, за каждый жест или фразу, которые, по его мнению, могли кому-то «посулить надежду». При всей своей мягкости Алла была уже не в силах спокойно воспринимать претензии Сергея и идти ему во всем навстречу…

Между тем появилось новое действующее лицо, которое на время разрядило обстановку. Родился сын Димка. Пока Алла была связана малышом, Сергей испытывал настоящее счастье. И все же его покой отравляла мысль: «Мальчик подрастет, хлопот с ним станет поменьше. Жена вернется на работу, а там…»

Сергей очень полюбил сына. И если до его рождения он начинал было подумывать о разводе как о единственном разумном выходе, то теперь эта мысль была для него неприемлема, поскольку означала разлуку с Димкой. С другой стороны, появление ребенка давало Сергею как бы дополнительные основания требовать от жены еще более строгого поведения. Теперь он все больше смотрел на себя как на защитника интересов семьи, борца за высокую нравственность. За все время Сергей ни разу не упрекнул Аллу в измене, ни разу не высказал недоверия к ее словам. Весь его страх заключался в том, что она может изменить. Когда ее не было дома, он не находил себе места. Воображение так ярко рисовало предполагаемые картины, что они производили впечатление реальных. Если была возможность, он мчался туда, где находилась жена. При малейшем поводе устраивал ей скандал, масштаб которого зависел от обстановки. Если заходить за ней было неудобно, поджидал на улице. Встретив, обрушивал на Аллу накопившиеся упреки и только после этого мог выслушать ее «оправдания». Тут же полностью успокаивался, извинялся. Но загладить тягостное впечатление очередной «сцены» было нелегко. Алла мрачнела. Это давало Сергею пищу для новых сомнений и обид. «Почему она все время такая скучная? Видно, утратила интерес ко мне! Конечно, со мной нелегко, но ведь могла бы и понять — из-за нее с ума схожу. Другая была бы только рада такой любви, а она не ценит…» И обида в душе Сергея росла, нередко возникала досада и даже глухая злоба против Аллы. Однажды в по-добном настроении он ушел из дома и напился. Опьянение помогло на время отогнать неприятные мысли, а когда стал трезветь, от спокойствия не осталось и следа. Помчался домой, устроил скандал, довел Аллу до слез, чему был очень рад. А на следующий день не знал, куда деваться от стыда.

Так повторялось не раз, но скоро и алкоголь перестал приносить хотя бы временное облегчение. Началось с того, что однажды в пьяном виде он попробовал разобраться в недавних событиях. Вспомнил, как в последний раз пришел к Алле на работу. Сослуживцы встретили его улыбками. Сейчас эти улыбки показались ему многозначительными, а реплика одного из них — явно двусмысленной. И Алла почему-то покраснела… Нет, никаких решительных выводов Сергей не сделал, но отныне спиртное только способствовало возникновению новых подозрений, направляя мысли Сергея в наиболее неприятное русло. Однако он напивался с отчаянной настойчивостью, назло себе, назло Алле…

Назревал разрыв. И тут кто-то посоветовал Сергею пойти к врачу. Так началось наше знакомство.

Сергей оказался не совсем обычным пациентом. Не было никакой нужды объяснять ему несостоятельность его подозрений или невыносимость его поведения. Во время беседы он понимал это гораздо лучше меня. Беда его заключалась в том, что в определенной ситуации он переставал быть хозяином своих мыслей и поступков. Нужно было укрепить его волю, избавить его от так называемых навязчивых идей. Сергей охотно принялся за лечение, не брал в рот спиртного и в положенное время — дней через десять — почувствовал себя намного лучше. Сначала он получил возможность не поддаваться сомнениям, «держать себя в руках». Затем неспокойные мысли и вовсе перестали приходить ему в голову. Сергей ожил, повеселел. Вспомнил о вечернем техникуме, занятия в котором запустил, взялся за ликвидацию «хвостов».

…Прошло около года. У Сергея в техникуме началась зимняя экзаменационная сессия. Ей предшествовала большая нагрузка на работе. Было много волнений, он недосыпал, питался как попало. В конце концов и на работе и в техникуме все закончилось благополучно, но вместо облегчении Сергей почувствовал какую-то опустошенность. Однажды ночью, борясь с бессонницей, стал перебирать в памяти эпизоды своей жизни. Задумался о взаимоотношениях с Аллой. А что, собственно, он ей дал, что хорошего она в нем нашла? Неужели ее так-таки никто больше не интересует?..

Это было началом рецидива. Уже через несколько дней Сергей целиком находился во власти прежних сомнений. Настроение падало день ото дня. Снова он утратил контроль над собой, стал приставать к Алле с расспросами, неожиданно являться к ней на работу…

Убедившись, что самому с собой не справиться, Сергей пришел ко мне на прием. Не прошло и трех недель, как спокойствие в семье Савельевых было восстановлено. Алла уже начала верить в возможность полного успеха лечення. Казалось, все самое страшное позади. Однако вышло по-другому.

Сергей побывал у меня еще несколько раз и исчез. Появился он снова года через три и вот что рассказал.

Убедившись, что дела пошли хорошо, он решил «начать новую жизнь», чтобы совершенно освободиться от обстановки, напоминавшей о прошлом, а главное, от тех людей, которые были свидетелями мрачного периода их отношений с женой. Они переехали в небольшой городок на юге страны.

Первое время все шло нормально. Но затем Сергей попал в компанию, где часто устраивались попойки. Сергей знал, что злоупотреблять спиртным ему нельзя, однако пил, «как все». Результат не замедлил сказаться. Опять появилось недоверие к жене, сомнения в будущем, опасение, что его обманут, опозорят. Он стал снова принимать лекарства, однако они не помогали. Алкоголь (а Сергей не хотел порвать с новой компанией и участвовал во всех ее попойках) уничтожал их лечебный эффект. И Сергей покатился назад, к своим самым жутким дням.

Однако Алла была уже не та. Она не захотела возвращаться к прежнему и добилась развода. Теперь он один и не знает, как быть. С компанией своей он все же порвал, пить бросил, но Алла непреклонна и восстанавливать семью не согласна.

Увы! Чем я мог помочь ему? Он был готов принять мой совет и уехать в другой город, дать Алле покой, хотя бы на время. Но Димка! Сергей не мог жить без него.

Он еще дважды был у меня и несколько раз писал. Судьба его сложилась трудно. Он пробовал уезжать, но вскоре возвращался, пытался сойтись с другими женщинами, но они его раздражали. Пил, бросал пить, менял работу, переезжал с места на место. Покоя нигде не находил. Время от времени пытался уговорить Аллу «попробовать в последний раз». Клялся, что старого не повторится. Но она не верила…

Однажды мне подали служебное письмо. Прокуратура городка, где жил Сергей, просила выслать его историю болезни для проведения судебно-психиатрической экспертизы. Значит, он совершил преступление! Неужели против Аллы? Что с ней?

С нетерпением ждал я новых сведений. И вот ответ прокурора: «Гр-н Савельев, будучи пьян, пытался проникнуть в квартиру к своей бывшей жене, угрожал ей. Она обратилась за помощью к работникам милиции. Савельев оказал сопротивление. Пытался нанести удар ножом милиционеру, но был обезоружен. За сопротивление работникам милиции Савельев осужден на один год лишения свободы»…

Я рассказал о Сергее и Алле потому, что в их жизни наглядно проявились многие стороны пагубного влияния ревности. Разумеется, ревность прежде всего личная трагедия. Но ее участники — те, кто ревнует, и те, кого ревнуют, те, к кому ревнуют, и те, кто не остается безучастным к происходящему,— все они члены нашего общества. И их взаимоотношения, настроения и переживания не могут не оказывать влияния на среду, к которой эти люди принадлежат, не могут не наносить ущерба общему психологическому климату, столь важному для всех нас.

Ревность вносит атмосферу подозрительности, недоверия в супружеские отношения, ведет к конфликтам в семье и зачастую подтачивает ее фундамент. Это отражается и на воспитании детей, а иногда и на их здоровье. (У Димки, например, в четырехлетнем возрасте проступили некоторые невротические симптомы. А как скажется все, чему он был свидетелем, на формирование его личности в дальнейшем?)

Ревность является одним из распространенных мотивов преступлений против личности. Чаще всего объектом такого преступления оказывается ревнуемый, но жертвой может стать и случайный человек.

Таким образом, ревность — эта глубоко личная проблема — является одновременно и проблемой общественной. Этим я вовсе не хочу призвать общественность к ак-тивному вмешательству в сложные интимные отношения. Как показывает опыт, зачастую это приносит больше вреда, чем пользы. Я хочу сказать лишь о том, что в наши дни, когда внутренний мир человека привлекает к себе все более пристальное внимание, нельзя быть равнодушным к ревности. Надо, чтобы люди больше знали о ней, чтобы каждый мог выработать свое отношение к этому чувству.