19.08.2014
"Анализ крови: вчера, сегодня, завтра"
Автор: К. А. Лебедев
А как же, например, макрофаг, который, как стало известно, не только переваривает захваченные им чужеродные клетки, но и доводит их антигены до максимально иммуногенной формы, то есть такого состояния, при котором иммунная система отвечает на них наиболее активно, вырабатывая больше специфических Т-лимфоцитов и антител, а затем уже передает антиген лимфоцитам? Макрофагу отводилась роль всего лишь клетки-посредника в иммунном ответе. Гранулоцитам отдавалась еще более скромная роль. Хотя, конечно, никто не отрицал значения в защите организма фагоцитоза, к которому способны эти клетки. Общеизвестной стала также функция в воспалительной и особенно аллергической реакции базофилов и эозинофилов. Но что-то мешало объединить иммунологам в единое целое функционирование всех лейкоцитов. Они упорно продолжали разделять специфическую реакцию лимфоцитов на антиген и… все остальные реакции в организме, способствующие защите его от чужеродного.
Конечно, все это отнюдь не способствовало не только возвращению анализа ядросодержащих клеток крови в иммунологию, но и его совершенствованию. По-видимому, эйфория, царившая в кругу иммунологов под влиянием цепи новых открытий в специфической Эрлиховской иммунологии, на годы усилила инертность мышления ученых в плане критического осмысления этого направления. И надо признать, что достижения такой иммунологии были действительно необыкновенные, впечатляющие. К ним относится и открытие толерантности, то есть отсутствие реакции на антиген (Питер Медавар), и на его основе — лнмфоидных органов и тканей организма; и открытие системы гистосовместимости — совместимости тканей (Жан Доссе, Барух Бенацерраф, Джордж Снелл), сделавшее переворот в подборе пары донора и реципиента для трансплантации органов и тканей человека и давшее начало разработке проблемы генетической сцепленности антигенов гисто-совместимости с некоторыми патологиями человека; и конечно, открытие клеточных основ специфичности, гистогенеза (образования) различных популяций и субпопуляций лимфоцитов, которое привело к открытию целой серии специфических дефектов иммунной системы, определяющих самые разнообразные: врожденные и приобретенные иммунопатологии, начиная с агаммаглобулинемии (отсутствия иммуноглобулинов в крови) и кончая столь печально известным СПИДом. Непрекращающийся поток всех этих блистательных достижений затмил тянущийся с прошлого века тонкой, прерывающейся нитью подход к системе защиты организма как к единому целому и фактически усугубил такое абсурдное, нелогичное положение, когда, в сущности, одни и те же факты и явления целостного организма трактовались в пользу специфического иммунитета, если их участниками были Т- или В-лимфоциты, или, наоборот, в пользу «естественного» (неспецифического) иммунитета, если в них обнаруживалось участие гранулоцитов.
Приведем для иллюстрации этого всего лишь один пример. В 70-е годы был разработан метод розеткообразования, дающий возможность относительно точно определять популяционный и субпопуляционный состав лимфоцитов. В основе метода лежит, в частности, способность эритроцитов разных животных прилипать к лимфоцитам определенных популяций: одни (например, эритроциты барана) прилипают к Т-лимфоцитам, другие (например, эритроциты мыши) — к В-лимфоцитам. С самого начала появления метода (благо других, более точных, тогда не существовало), иммунологи взяли его на вооружение. По традиции они считали этот тест сугубо специфическим, поскольку на Т-лимфоцитах были обнаружены специальные рецепторы к эритроцитам барана. Однако уже с первых лет использования теста ста- -ло ясно, что в основе феномена розеткообразования лежит адгезия (прилипание эритроцита к клетке), а адгезия — акт неспецифический, ибо осуществляется он под влиянием разнообразных факторов (электростатического заряда клетки, кальциевых и магниевых мостиков, конфигурации поверхностных структур клетки и т. д.). Рецепторы, которых на клетке присутствует обычно относительно немного, лишь направляют адгезию, а обусловливает ее сумма физико-химических факторов, на которые сильнейшее влияние оказывают условия проведения реакции.
С другой стороны, иммунологи продолжали активно утверждать, что акт фагоцитоза моноцитами (макрофагами) и нейтрофилами так же, как функционирование базофилов и эозинофилов, неспецифичен, упорно не обращая внимания на то, что и моноциты, и все гранулоциты млекопитающих и человека имеют на своей поверхности рецепторы к определенному постоянному фрагменту молекул иммуноглобулинов, к которым принадлежат антитела — носители специфичности. Антитела присоединяются к этим клеткам, за счет чего последние приобретают новый специфический рецептор, а значит, их функционирование «окрашивается» этой специфичностью. И поскольку в организме имеются в достаточном количестве антитела фактически ко всем известным антигенам (так называемые нормальные антитела), а при вторжении чужеродного эти антитела появляются уже в большом количестве, то они, по-видимому, специфически активируют действия макрофагов и гранулоцитов в отношении чужеродного. Именно это в начале века старались доказать Райт и его соратники.
Лишь с начала 80-х годов нашего века постепенно стала происходить ломка старых стереотипов. Причиной этого явились активные исследования в области клинической иммунологии. К сожалению, оборотной стороной успеха этих работ явились некоторые выводы, которые не только тормозили развитие направления, но и принесли прямой вред при использовании их для лечения больного. Дело заключается в том, что открытие в 70-е годы новой группы патологий, связанных с врожденными, а в 80-е годы — приобретенными иммунодефектами, вызвало тщательные исследования у этих больных Т-, В-лимфоцитов, их субпопуляций и продуктов, которые обнаружили зачастую резкое снижение у больных тех или иных показателей. Параллельно бурная деятельность ученых-иммунологов всех стран была направлена на аналогичные исследования больных с другими болезнями. При многих воспалительных заболеваниях также было обнаружено снижение этих показателей (в частности, Т-лимфоцитов). По аналогии с врожденными и приобретенными дефектами это снижение также стали трактовать как признак дефицита иммунного компонента. Дальнейшие исследования показали, что даже у здоровых людей в разное время года уровни иммунологических показателей неодинаковы, в частности, весной происходит снижение содержания в крови уровня Т-лимфоцитов и изменение их субпопуляционного состава. И это также принималось за проявление иммунодефицита или иммунной недостаточности организма. И это у здоровых людей! Таким образом, часть иммунологов начала объяснять любое воспалительное заболевание, любое состояние организма, сопровождающееся снижением содержания Т-лимфоцитов и других показателей, как иммунодефициты, забывая о том, что снижение отдельных показателей может осуществляться в интересах целостной иммунной системы для повышения эффективности ее функционирования в той или иной ситуации. К этому можно было бы отнестись спокойно как к очередному заблуждению, каких столь много в развитии любой науки и которые успешно преодолеваются по мере ее развития. Можно было бы… если бы это не касалось практики, лечения больных. Сейчас благодаря усилиям фармакологов в руках врачей появилась серия достаточно мощных и эффективных иммуномодулирующих препаратов, способных активно воздействовать на иммунную систему. Эти препараты стали усиленно применять в любом случае снижения уровней Т- и В-лимфоцитов, изменения субпопуляционного состава клеток (появление «дисбаланса»). Врачи стремятся довести все эти показатели до среднестатистической нормы здорового человека. А ведь «довести показатели» активно работающей иммунной системы при текущем в организме воспалительном процессе до значений, которые они принимают у здоровых людей при спокойной работе иммунной системы, — это все равно, что требовать, чтобы у работающего мотора температура и вязкость масла были такими же, как у мотора отключенного. И разумеется, подобный подход к использованию иммуномодуляторов часто приводил к срыву работы иммунной системы, а следовательно, отрицательным результатам лечения: затягиванию процесса, хронизации, осложнениям.
Перестройка в мышлении иммунологов началась в 80-е годы в связи с внедрением в эту науку концепции системного подхода, в основе которой лежит рассмотрение всей большой функционирующей системы как единого взаимосвязанного целого, которое принципиально отличается от простой суммы его отдельных компонентов.
В монографиях по иммунологии (например, в 3-томном издании под редакцией Джона Пола) появились специальные главы, касающиеся функционирования не только лимфоцитов, но и макрофагов и нейтрофилов, базофилов и эозинофилов, а также продуцируемых ими веществ в комплексной, системной реакции организма на чужеродное — воспалении. Все больше иммунологов стало рассматривать систему защиты организма как единое неразрывное целое, включающее не только лимфоциты, вносящие в эту систему специфичность, но н лейкоциты других типов, привносящие туда свою способность к фагоцитозу и продукции многочисленных биологически активных веществ. И в этой целостной системе роль отдельных компонентов оказалась более многогранной, чем это можно было ожидать: среди лимфоцитов были открыты отдельные популяции, которые в своей основе функционируют как неспецифические элементы, например естественные киллеры (убийцы), в то время как функционирование моноцитов и грануло-цитов под влиянием антител, как оказалось, приобретает характер специфичности.